Однако желание броситься к источнику света и смешать две боли все не покидало ее. Странное сочетание соблазна и отказа боролись в ее груди.
Несколько гоблинов попытались, подпрыгнув, поймать птицу, но, судя по пронзительным крикам, соколу удалось благополучно миновать эту опасность. Однако теперь даже потеря птицы произвела мало впечатления на девочку. Но была в этом превращении и боль. Она спрятала руку в складках рубашки, словно желая охладить призрачный огонь, и под тканью жжение действительно немного ослабело, превратившись в ноющую боль.
Однако желание броситься к источнику света и смешать две боли все не покидало ее. Странное сочетание соблазна и отказа боролись в ее груди.
Но память о предупреждении сумасшедшего старика, чтобы она не подходила к статуе, всетаки удерживала ее на месте. Елена повернулась в сторону этого старика с гоблинами и обнаружила, что тот смотрит прямо на нее. Гоблины оживленно суетились у его ног, их хвосты мотались в разные стороны от возбуждения. Изменения в статуе подействовали и на них.
Один, маленький, все пытался вскарабкаться по ноге старика, цепляясь острыми когтями по одежде и прямо по телу. И вдруг он сказал ей чтото, причем губы его свела судорога ненависти. В воздухе так и чувствуются следы древнего духа. Елена обмякла в надежных руках. Она тоже чувствовала эхо какойто давно минувшей силы, которая закипала в крови и звала вперед. И эти слова вдруг всколыхнули в девочке всю боль о тех, кого она потеряла всего за два дня, о матери, отце, тетке, брате, филине, жеребце и себе самой. Но и сквозь слезы девушка продолжала неотрывно смотреть на середину зала. Эррил стоял неподвижно, словно сам превратился в статую. Его глаза тоже сверкали, но не слезами и не удивлением, они горели ужасом. Наконец, старый воин просто рухнул на колени, так, что голова его letssex.ru сайт знакомств вровень с лицом мальчика.
Прости меня, я виноват, прохрипел он так неразборчиво, что девочка скорее угадала, чем услышала эти слова. Нет, свистящим звуком ненастроенной флейты произнес мальчик. Это я один виноват во всем. Я предал всех вас. Эррил смотрел, как боль в лице мальчика становится все глубже, и знал, что его лицо зеркально повторяет эту боль.
Но я убил тебя, убил своим мечом, рыдая, произнес бродяга, и снова перед его глазами возникла лужа крови на деревянном полу. Рука на его плече потяжелела, а голос стал громче. Вне хрусталя дух мой скоро развеется навсегда. Я все еще жив, но твое лезвие поразило во мне лишь то, что каждый честный человек готов убить в себе сам.